Лили всегда любила летние каникулы. Можно спокойно носить джинсы, пить колу и смотреть мультфильмы. Не то чтобы ей не нравился Хогвартс, но небольшое разнообразие - всегда хорошо.
Эти каникулы получились особенно удачными: в самом начале лета ей подарили скейт (всего-то потребовалось два года уговоров), и она теперь с переменным успехом рассекала по улицам Коукворта. Петуния говорила, что нормальные девочки таким не занимаются, особенно подчеркивая слово "нормальные", но Лили не реагировала - она уже довольно давно научилась не реагировать. Тем более что по вечерам Туни теперь наряжалась и ходила куда-то там танцевать, а это значило спокойный вечер с родителями и бесконечные "мам-пап, смотрите, как я умею", которые заканчивались падением, грохотом и убежавшим куда-то вдаль скейтом. Лили чувствовала себя как семилетний ребенок, которому впервые подарили велосипед, но не то чтоб была сильно против. Школа становилась все сложнее, сверстники становились все более и более странными, она сама понимала, что скоро уже совсем вырастет, и хотела зацепить еще немного детства, когда все хорошо и можно кататься на доске и грызть яблоки.

В Лондон Эвансы поехали спонтанно - родители вообще любили иногда проворачивать что-то подобное, особенно когда видели, что Лили и Петуния начинают совсем уж нехорошо друг на друга огрызаться. Дорожное приключение на машине всегда сближало и примиряло, и сейчас вышло так же. Петуния была не против того, что на заднем сиденье меньше места из-за того, что Лили взяла с собой скейт, а Лили честно сказала Туни, что та сегодня шикарно выглядит, и что ее омлет - лучший омлет на свете. Старшая даже не фыркала на то, что мелкая нарядилась в красную футболку с рисунком мультяшного льва, хотя обычно морщилась, когда Лили пыталась носить дома что-то, хоть немного относящееся к символике факультета в волшебной школе.
По приезду родители пошли в музей, а Петунию и Лили отправили в Гайд-парк, потому что обе сказали, что они умрут от скуки, и хотят погулять на свежем воздухе. Родители скептически отнеслись к качеству и количеству свежего воздуха в центре Лондона, но в итоге махнули рукой - когда еще увидишь, чтобы две сестрицы так хорошо ладили. Лучше не трогать, пока все в порядке. Так что Петунии сказали смотреть за Лили, потому что Петунии уже семнадцать, и она уже, считай, взрослая. Лили хотела сказать, что в мире волшебников Петуния была бы уже действительно совсем взрослой, но решила не портить атмосферу.
Так что сначала они качались на качелях, потом ели мороженое, и было все как будто бы хорошо, за исключением одного: они вообще не разговаривали. Было комфортно, было не нервно, было просто никак. Лили в какой-то момент даже захотела немного старой-доброй истерики, чтобы все стало менее пугающе и более привычно.
А потом Петуния заговорщицки сказала Лили, что договорилась встретиться где-то на той стороне парка со своим другом по переписке (Герман, кажется? Точно что-то похожее, она о нем все лето трещала), и не могла бы Лили за пару часиков себя здесь не убить, а потом не рассказывать родителям, куда пошла сестра. Одного кивка младшей было достаточно, чтобы Туни оставила ей щедрые три фунта на мороженое, и ускакала куда-то вдаль, мелькая бантом на платье.

А Лили начала тренировать стильный разворот на скейте и стараться не думать о тоскливом. Отбив себе все щиколотки, Лили уже готова была отчаяться и пойти за мороженым, как после одного неуклюжего движения доска выскользнула из-под ноги и покатилась с горы. Эванс, что есть духу, побежала за ней, но не успела - скейт уже успел врезаться в незнакомую девочку - как раз в тот момент, когда Лили уже почти предотвратила аварию.
- О, Мерл... Боже мой! - быстро поправилась Лили, успев скомкать "Мерлина" до малопонятного бормотания, - мне так жаль, извини пожалуйста. Очень больно?
Эванс было стыдно. То, что у нее сегодня весь день в спутанных чувствах, не значит, что можно лупить незнакомых людей скейтами.