Никогда еще до этого голова не кружилась так, будто Розье несколько часов непрерывно раскручивали на центрифуге. К горлу подступала тошнота, благо, он ничего не ел перед матчем - иначе бы завтрак давно покинул его бренное тело. Нос он расквасил о рукоятку чье-то метлы, когда неизбежно пикировал вниз, подбитый бладжером, и теперь он распух и приобрел сине-фиолетовый оттенок. На мантии кое-где виднелись пятна крови. Ко всему прочему, кость была сломана, и Розье приходилось пить омерзительно пахнущую жижу для сращивания костей, от которой еще больше выворачивало наизнанку. Больших усилий ему пока стоило фокусировать взгляд на чем-то одном, все продолжало плыть перед глазами, но мадам Помфри обещала, что скоро снадобья подействует, и это пройдет. Ждать было невыносимо, каждая минута казалась часом, вывихнутая нога болела, но самым отвратительным было с таким позором покинуть поле, да и еще и продуть в первом матче сезона.
До него долетел знакомый бойкий голос, и Эван повернул голову в сторону источника звука. Все его движения выглядели несколько заторможено: и этот поворот головы, и попытка принять сидячее положение. Он морщился от боли и крыл внутренними ругательствами всех и вся, кто хоть частично причастен к этой ситуации.
- Эмма, - во рту почему-то чувствовался солоноватый привкус крови - кажется, он прикусил язык, - не хотел бы я лишаться капитана, но и мы и правда проиграли. Не слишком позорно, но разве это имеет значение? Я отправился на скамейку запасных практически сразу за тобой.
Розье, как и многие слизеринцы, был очень амбициозен и очень близко к сердцу принимал поражения. Он терпеть не мог чувствовать себя хоть чуточку хуже других, а еще когда ему не просто утирают нос, но и ломают его.
- Надо спросить у Слагхорна, не пропал ли из его кладовой пузырек по увеличению силы, - губы дрогнули в кривой усмешке, - откуда в них проснулась такая агрессия? Жили же себе спокойно - ни ума, ни фантазии, ни нормальной стратегии, а тут решили избавиться от нас по одному. Хуже сегодняшней игры может быть только это лекарство!
На что мадам Помфри обиженно поджала губы и, поставив перед ним очередной стакан, удалилась.